Кивот Завета

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID: 679

16.11.2015

Кивот Завета — священный ковчег израильтян, хранитель наследия Моисея и Аарона (мир им!)

Слово «кивот» (табут) используется в арабском языке для обозначения деревянного или железного ковчега, применявшегося для хранения вещей (ал-Му‘джам ал-васит, т. 1, с. 81; ар-Ра’ид, т. 1, с. 348; ал-Му‘джам ал-ваджиз, с. 71, «табут») или же для перемещения и захоронения усопших (Там же). Существуют расхождения относительно этимологии, значения, а также арабского или неарабского происхождения этого слова. Одна группа лексикологов, признавая арабское происхождение данного слова, выводит его из корней таваба («каяться; переставать делать ч-л.») (ас-Сихах, т. 1, с. 92; Тадж ал-‘арус, т. 1, с. 329, «таваба») и табата (Асас ал-балага, с. 59; Лисан ал-‘араб, т. 2, с. 12; ал-Камус ал-мухит, т. 1, с. 243, «табата»), считая регулярное обращение к ковчегу основанием для именования его «кивотом» (от корня таваба) (ал-Камус ал-мухит, т. 1, с. 133; Тадж ал-‘арус, т. 1, с. 329, «таваба»). Другая группа, напротив, возводит слово «кивот» к словам неарабского происхождения (Фи-л-Кур’ан мин кулла лисан, с. 32—33; Важеха-йе дахил, с. 152—153). В частности, некоторые считают его заимствованием из древнеегипетского языка, попавшим в древнееврейский (ат-Тахкик, т. 1, с. 373; ал-Мухит ал-джами‘, с. 308; Лисан ал-‘араб, т. 2, с. 18, «табах»), а оттуда в арабизированной форме табут перекочевавшим в Коран (Баса’ир зави ат-тамийиз, т. 2, с. 290; ат-Тахкик, т. 1, с. 373, «табах»; Фи-л-Кур’ан мин кулла лисан, с. 65). А. Джеффри, В. Кайгер и его последователи считают слово «кивот» заимствованием из арамейского языка (Важеха-йе дахил, с. 153; см.: Фи-л-Кур’ан мин кулла лисан, с. 32), а С. Френкель, Т. Нёльдеке и А. Фишер, допуская последнюю точку зрения, полагают, что его эфиопские корни гораздо ближе к истине (Важеха-йе дахил, с. 153; Фи-л-Кур’ан мин кулла лисан, с. 20). А. Джеффри подтверждает использование данного слова в современном эфиопском языке (Важеха-йе дахил, с. 153).

Слово «кивот» дважды встречается в Коране. В айате 39 суры «Та Ха» говорится о ковчеге, в который мать Моисея положила своего сына, пустив его по Нилу, дабы спасти его от гибели, грозившей ему от рук фараона. В айате 248 суры «Корова» (2:248) речь идёт о ковчеге, служившем знамением Божиим и утешением народа израильского, а также вместилищем наследия, оставшегося от Моисея и Аарона. Этот ковчег у израильтян именовался «Кивотом Завета». Два таких «Кивота» пользовались огромным значением у израильского народа: их спасительная роль считается переломной в истории последнего (Кетаб-е мукаддас, Хурудж [Исход] 2: 3—6, 25:10—22; Тафсир-е Куми, т. 1, с. 81—82; Макаринат ал-адйан, т. 1, с. 199).

В Священной Книге иудеев весьма подробно говорится о внешних особенностях, истории, месте хранения и содержимом Кивота Завета. В Торе он описывается как ковчег длиной и шириной 125 см и высотой 75 см, изготовленный Моисеем (мир ему!) по повелению Господа (Кетаб-е мукаддас, Хурудж 25:10—11, 37:1—2). Ряд ветхозаветных текстов называют создателем Кивота Веселеила, работавшего под руководством Моисея (мир ему!) (Там же, хурудж 37:1).

Материалом этого ковчега в различных источниках считается дерево ситтим (Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 237), акация (Кетаб-е мукаддас, Хурудж 25:10) или санат (ат-Тафсир ат-татбики, с. 182; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 326). Другими характеристиками Кивота являются: отделка золотом внутри и снаружи, четыре золотых кольца по углам, крышка из чистого золота (ат-Тафсир ат-татбики, с. 182; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 326), перемещение Кивота с помощью длинных золотых шестов, вставлявшихся в кольца (Кетаб-е мукаддас, Хурудж 25:14—15, 37:45). Согласно Священной Книге иудеев, Моисей (мир ему!) отлил из золота фигуры двух ангелов, расположив их на крышке таким образом, чтобы они находились друг напротив друга, а их крылья были бы распростерты над ковчегом. Головы ангелов были склонены в сторону ковчега, показывая, что они словно оберегают его (Там же, Хурудж 37:7—10; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 326).

В Торе говорится, что содержимым ковчега являлись две каменные Скрижали с высеченными на них десятью заповедями, чаша с манной небесной и Жезл Аарона (Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 327; Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 327). Местом хранения ковчега служила Святая Святых в Священной Скинии (Кетаб-е мукаддас, Хурудж 26: 33—35; ат-Тафсир ат-татбики, с. 184—185). Кивот обладал особым чудесным воздействием. Так, Господь беседовал с Моисеем, явившись ему между крыльев ангелов (Кетаб-е мукаддас, Хурудж 25:22; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 327; Камус Китаб-е мукаддас, с. 237), а во время перехода народа израильского через Чермное море как только ноги несших Кивот коснулись воды, открылся путь для прохода израильтян (Кетаб-е мукаддас, Йувашша‘ [Кн. Иисуса Навина], 3:14—17). Впоследствии эти чудеса стали связываться исключительно с Кивотом, и постепенно он стал считаться среди израильтян своего рода идолом (ат-Тафсир ат-татбики, с. 564—570). Свидетельством тому может служить момент, когда Кивот был принесён в израильское войско после первого поражения от филистимлян: тогда вокруг него собралось множество народа, выразившего радость от присутствия среди них Господа, предвещавшего их будущую победу (Кетаб-е мукаддас, 1 Самуила, 5:4—7; ат-Тафсир ат-татбики, с. 565). В действительности, вопреки ожиданиям израильтяне во второй раз потерпели поражение от филистимлян, и Кивот перешёл во владение к последним (Кетаб-е мукаддас, 1 Самуила, 5:1—3). Кивот не дал никакого преимущества и филистимлянам, принеся с собой бедствия и такие болезни, как чума, так что они были вынуждены вернуть его израильтянам (Там же, 5:6—12, 7:1—2). Считается, что возвращение Кивота состоялось во времена пророческого служения Самуила (Там же, 7:3—17). Кивот был священным предметом — никто не имел права прикасаться к нему (Кетаб-е мукаддас, Лавийан [Левит], 16:1—3; Та’рих-е тамаддун, т. 1, с. 84). В этой связи рассказывается о том, что Оза, прикоснувшийся к Кивоту, чтобы не дать ему упасть, заслужил гнев Господа и умер прямо возле Кивота (Кетаб-е мукаддас, 2 Самуила, 6:6—9; Та’рих-е тамаддун, т. 1, с. 366).

Ввиду особого значения Кивота пророк Давид (мир ему!) возвёл в Иерусалиме Скинию, подобную прежней Священной Скинии. Он поручил только левиту Иосафату перенести Скинию в Иерусалим, а сам, облачившись в одежды прорицателя, радостно сопровождал её (Кетаб-е мукаддас, 2 Самуила, 6:1—17). Соломон также построил первый храм в форме Священной Скинии, обустроив в нем Святая Святых для размещения там Кивота (ал-Мухит ал-джами‘, с. 1352; Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 933). Некоторые исследователи допускали вероятность того, что Кивот на какое-то время выносился из храма для установки на нём резных ликов, однако после этого Иосия водворил его на место (Кетаб-е мукаддас, 2 Таварих [2 Пар.], 3:4—35; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 330, 933). Нет никаких известий о судьбе Кивота в эпоху второго храма (Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 330; Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 238), хотя иудеи до сих пор ожидают его возвращения (Му‘джам ал-лахут, с. 180).

Наименования Кивота

Для обозначения Кивота использовались различные наименования, главными из которых являются следующие:

1. «Кивот Господень». Это наименование используется в Священной Книге иудеев 43 раза (Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 325). Причинами его возникновения служат повеление Господне об изготовлении Кивота (Там же; Кетаб-е мукаддас, Хурудж, 25:10), явление Господа Моисею над ним (Кетаб-е мукаддас, Хурудж, 25:22; Му‘джам ал-Лахут, с. 179) и знамение Божественного присутствия в израильском народе (Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 325; Му‘джам ал-Лахут, с. 179).

2. «Кивот Завета». Это наименование используется в Священной Книге иудеев 27 раз (Там же; см.: Кетаб-е мукаддас, А‘дад [Числа], 10:33, ‘Ибранайн, 9:4). В числе причин появления подобного наименования называют хранение в Кивоте Скрижалей (Там же; см.: Кетаб-е мукаддас, А‘дад, 10:33, ‘Ибранайн, 9:4) или Книги Завета (ал-Мухит ал-джами‘, с. 308).

3. «Кивот Свидетельства». Это наименование встречается в Ветхом Завете 14 раз (Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 326; Фихрист ал-Китаб ал-мукаддас, с. 332). Поскольку Кивот вмещает в себя две «Скрижали Свидетельства» (на которых высечены 10 заповедей Моисея — мир ему!), то он и называется «Кивотом Свидетельства» (Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 209).

4. «Кивот Покоя». Данное наименование не встречается ни в Ветхом, ни в Новом Заветах и используется, в основном, в текстах мусульманской ориентации (см.: Мустадрак Сафинат ал-бихар, т. 1, с. 467, т. 5, с. 91; Анандарадж, т. 2, с. 994; Лугат-наме, т. 2, с. 5335—5336.). Относительно трактовки слова сакине, использующегося в Коране для обозначения Кивота, ведутся споры («Корова», 2:248).

В Священной Книге иудеев ничего не говорится о судьбе Кивота (Му‘джам ал-Лахут, с. 179; Камус-е Кетаб-е мукаддас, с. 238; Да’ират ал-ма‘ариф ал-китабийа, т. 2, с. 330). Мусульманские же предания рассказывают об этом по-разному. На основании предания, восходящего к Ибн ‘Аббасу, Кивот Завета и Жезл Моисея находятся в Тивериадском море: накануне Дня всеобщего восстановления (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 825; Раузат ал-джинан, т. 3, с. 368; Тафсир-и Мавриди, т. 1, с. 316) или в момент нисхождения Иисуса они будут извлечены оттуда (ал-Бахр ал-мухит, т. 2, с. 585). В шиитском предании считается, что Кивот и Жезл Моисея, вкупе с наследием других пророков, находятся у двенадцатого непорочного имама (мир ему!) и в момент его явления миру станут одним из доказательств его истинности и права на имамат (Бихар ал-анвар, т. 53, с. 36).

В Коране, в айате 248 суры «Корова» упоминается Кивот Завета: «И сказал им их пророк: "Знамение его власти в том, что придет к вам ковчег, в котором сакина от вашего Господина и остаток того, что оставил род Мусы и род Харуна. Несут его ангелы. Поистине, Аллах — знамение для вас, если вы верующие!"» (2:248). Здесь Кивот считается знаком царской власти для израильского народа (Тафсир-е ‘Айаши, т. 1, с. 249; ас-Сафи, т. 1, с. 276; Нур ас-сакалайн, т. 1, с. 246). Так, когда израильтяне потребовали у своего пророка поставить им царя («Корова», 2:246), то пророк той эпохи, которым считают Иеремию (Тафсир-е Куми, т. 1, с. 81; ас-Сафи, т. 1, с. 274; Нур ас-сакалайн, т. 1, с. 245) или Самуила (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 821; Зад ал-масир, т. 1, с. 257; Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 243), утвердил правителем Талута (Саула), что вызвало протест среди израильского народа: поэтому «приход Кивота» пророк сделал знаком божественного одобрения царствования Талута («Корова», 2:247) (Кетаб-е мукаддас, 1 Самуила, 7:3—17).

Комментаторы Корана высказывают различные мнения относительно Кивота и обстоятельств его «прихода». Некоторые из них, ссылаясь на предания, считают его ковчегом, ниспосланным Адаму (мир ему!), в котором помещены изображения всех пророков от Адама до Мухаммада (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Тафсир-е Джалалайн, с. 54; Гариб ал-Кур’ан, с. 544). Согласно этой точке зрения, после Адама (мир ему!) пророки передавали Кивот по наследству до тех пор, пока он не оказался у Моисея (мир ему!) (ат-Тафсир ал-кабир, т. 6, с. 188; Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 248; ал-Бахр ал-мухит, т. 2, с. 581). Ряд других комментариев утверждают, что Кивот — это тот самый ковчег, в который мать Моисея положила своего сына и пустила его по Нилу: перед смертью Моисей (мир ему!) поместил туда Скрижали, кольчугу, а также наследие, оставшееся от предшествующих пророков, и отдал на хранение своему душеприказчику Иисусу Навину (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; ал-Бурхан, т. 1, с. 506; Рух ал-ма‘ани, т. 2, с. 254). Израильские пророки передавали Кивот друг другу по наследству, и он служил основой благословения и успеха израильского народа (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Рух ал-ма‘ани, т. 2, с. 254) до тех пор, пока вследствие отречения и неповиновения израильтян не оказался в руках у амаликитян: его возвращение народу израильскому явилось знамением царствования Талута (Тафсир-е Куми, т. 1, с. 81—82; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; ат-Тафсир ал-кабир, т. 6, с. 188).

Кивот вернули израильтянам ангелы: «Несут их ангелы» («Корова», 2:248). Относительно же того, каким образом ангелы вернули Кивот, среди комментаторов существуют разногласия. Некоторые из них, в соответствие с сообщением Торы (Кетаб-е мукаддас, Хурудж, 25:10; см.: Та’рих-е Ибн Халдун, т. 2, с. 84), утверждают, что, когда идолопоклонники впали в бедствия после того как поместили Кивот в языческое капище, они водрузили его на телегу, в которую были запряжены два быка (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 615; Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 248). Это случилось в эпоху царствования Талута (Тафсир-е Куми, т. 2, с. 230; Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 825; Намуне, т. 2, с. 241). По повелению Господа, ангелы направили тех быков к израильтянам (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 822; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Фикх ал-Кур’ан, т. 1, с. 349): таким образом, ангелы указывали путь, а быки несли Кивот (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Зад ал-масир, т. 1, с. 260; Намуне, т. 2, с. 241). Другая группа комментаторов, на том основании, что за грехи израильтян Кивот был взят на небо, подлинными его носителями считает ангелов, вернувших израильскому народу Кивот с неба (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 832; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Зад ал-масир, т. 1, с. 259).

Характеристики и содержимое Кивота

Мусульманские экзегеты, в противоположность сообщению Торы, считают, что Кивот был размером три зара на два зара, а материалом для его изготовления послужил самшит (Маджма‘ ал-байан, т. 1, с. 615; Гариб ал-Кур’ан, с. 88; Зад ал-масир, т. 1, с. 259). Упомянутый Кивот считался израильтянами своего рода границей между верой и неверием. Так, его приносили на поле боя и помещали между израильским и вражеским войском (Тафсир-е Куми, т. 1, с. 82; Нур ас-сакалейн, т. 1, с. 246; Канз ад-дака’ик, т. 1, с. 587): любой израильский воин, перешедший за Кивот, не имел права возвращаться назад, но должен был идти только вперёд и либо победить, поразив врага, либо погибнуть сам, в случае возвращения воина убивали (Джами‘ ал-байан, т. 23, с. 179; Тафсир-е Куми, т. 1, с. 82, т. 2, с. 230; ал-Изах, с. 35). Во время войн к помощи Кивота прибегали и иным образом (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 822; Зад ал-масир, т. 1, с. 294; ат-Тафсир ал-кабир, т. 6, с. 188). Его несли впереди войска до тех пор, пока из него слышался голос, призывающий воинов к сражению, они шли рядом с ним, а как только голос умолкал, все останавливались (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 820; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; ал-Бахр ал-мухит, т. 2, с. 582).

В Коране утверждается, что Кивот содержит сакину и наследие потомков Моисея и Аарона: «…в котором сакина от вашего Господина и остаток того, что оставил род Мусы и род Харуна» («Корова», 2:248). Среди комментаторов существуют разногласия относительно того, что такое сакина и отличается ли она от «остатка того, что оставил род Мусы…». Большинство комментаторов, отличая одно от другого, считают сакину райским дуновением (Тафсир-е ‘Айаши, т. 1, с. 133; Тафсир-е Куми, т. 1, с. 82; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614). Между тем, другие считают её обладателем человеческого лика (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; ат-Тибйан, т. 2, с. 292; Нур ас-сакалейн, т. 1, с. 246). Третьи же полагают, что у неё два крыла, голова в виде кошки, а сделана она из рубина и изумруда (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 827; Тафсир-е Са‘алиби, т. 1, с. 190; Рух ал-ма‘ани, т. 2, с. 254). Четвёртые, опять же, считают её божественным духом, направлявшим израильтян во время распрей (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 828; Тафсир-е ‘Абд ар-Раззак, т. 1, с. 100; ат-Тибйан, т. 2, с. 292). Некоторые иудейские предания считали сакину умершей кошкой, погребённой в Кивоте: всякий раз, когда израильтяне слышали из него кошачий крик, они уверялись в своей победе и вступали в битву (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 828; Тафсир-е Ибн Касир, т. 1, с. 309). Напротив, другая группа, признающая необходимость истолкования фразы «остаток того, что оставил род Мусы…», считает сакину ободрением для израильтян (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 829; Тафсир-е Са‘алиби, т. 1, с. 190—191), проявлявшимся либо в виде знамений, либо в виде находившихся внутри Кивота предметов (Тафсир-е Са‘алиби, т. 1, с. 190; ал-Мизан, т. 2, с. 291). Высказывались также слабые и безосновательные точки зрения (ал-Мизан, т. 18, с. 258), истолковывавшие сакину как степенность (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 829; ат-Тибйан, т. 2, с. 292—293), милость (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 829; Тафсир-е Ибн Касир, т. 4, с. 198) или же ушат, в котором омывались сердца пророков (Ма‘ани ал-Кур’ан, т. 1, с. 250; Зад ал-масир, т. 1, с. 258; ас-Сафи, т. 1, с. 276). Подобные толкования не соответствуют буквальному значению слова «сакина».

Относительно слов «… и остаток того, что оставил род Мусы и род Харуна» экзегетами также высказывались различные мнения, которые, несмотря на их противоречия, тоже можно резюмировать. Так, к содержимому Кивота можно отнести Жезл Моисея и Аарона (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 831; Зад ал-масир, т. 1, с. 259; Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 249), головной убор (кидар) Аарона, одеяние Моисея и Аарона (Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614; Тафсир-е Ибн Касир, т. 1, с. 309), сандалии Моисея (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 831; Зад ал-масир, т. 1, с. 296), чашу с манной небесной (Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 250; Тафсир-е Джалалайн, с. 54), а также осколки Скрижалей (Тафсир-е ‘Айаши, т. 1, с. 133; Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 830; Зад ал-масир, т. 1, с. 258). В некоторых экзегетических преданиях под «остатком» подразумевались потомки пророков (Тафсир-е ‘Айаши, т. 1, с. 133; Нур ас-сакалейн, т. 1, с. 247; Канз ад-дака’ик, т. 1, с. 590). Ряд комментаторов считал его борьбой на пути Господа (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 832; Тафсир-е Киртаби, т. 3, с. 250; Зад ал-масир, т. 1, с. 259), знанием наследия, сохранившегося от пророков (Зад ал-масир, т. 1, с. 259; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614) или знанием Торы (Тафсир-е ‘Айаши, т. 1, с. 133; Нур ас-сакалейн, т. 1, с. 247). Подобные толкования не соответствуют буквальному значению фразы «остаток того, что оставил род Мусы…», заключающей в себе указание на осязаемые предметы. Некоторые же, считая возможным объединить все существующие мнения, относят к содержимому ковчега все перечисленные выше предметы (Джами‘ ал-байан, т. 2, с. 832; Маджма‘ ал-байан, т. 2, с. 614).

Литература

‘Абд ар-Раззак ас-Сан‘ани, Тафсир-е ‘Абд ар-Раззак [Комментарий ‘Абд ар-Раззака], Бейрут, 1419/1999;

Абу ‘Али Хасан ат-Танухи, ал-Фарадж ба‘д аш-шидда [Радость по разрешении трудностей], Кум, 1364/1985.

Абу ал-Футух Рази, Раузат ал-джинан [Райские сады], Мешхед, 1375/1996; Абу Хиййан ал-Андалуси,ал-Бахр ал-мухит [Море-океан], Бейрут: Дар ал-фикр, 1412/1992; ал-‘Айаши , Тафсир ал-‘Айаши [Комментарий ‘Айаши] , Тегеран, [б. г.]; ал-Алуси, Рух ал-ма‘ани [Существо смысла], Бейрут, 1417/1997; Анис, Ибрахим и др. ал-Му‘джам ал-васит [Большой толковый словарь], Тегеран: Фарханг-е ислами, 1375/1996; ал-‘Аруси ал-Хувайзи, Тафсир Нур ас-сакалейн [Комментарий “Нур ас-сакалайн”], Кум, 1373/1994; Джордж Буст, Фихрист ал-Китаб ал-Мукаддас [Каталог списков Корана], Бейрут, 1981; Валим Вахба Бабави и др., Даират ал-ма‘ариф ал-китабийа, Каир, 1992;‘Али Акбар Деххудо, Лугат-наме [Словарь], Тегеран, 1373/1994; Джалал ад-Дин ал-Махалли, Джалал ад-Дин ас-Суйути, Тафсир ал-Джалалайн [Комментарий двух Джалалов], Бейрут, 1416/1996; Джамал ад-Дин Джаузи, Зад ал-масир [Припасы в дорогу], Бейрут, 1407/1987; ал-Джаухари, ас-Сихах [Точный словарь], Бейрут, 1407/1987; А. Джеффри, Важеха-йе дахил дар Кур’ан-е Маджид [Заимствованные слова в Достославном Коране], Тус, 1372/1993; Дюрант В., Та’рих-е тамаддун [История цивилизаций], Тегеран, 1378/1999; аз-Замахшари, Асас ал-балага [Основы красноречия], [Б.м., б.г.]; аз-Замахшари, ал-Кашшаф [Толкователь], Кум, 1415/1995; аз-Заркаши, ал-Бурхан фи ‘улум ал-Кур’ан [Доказательства в пользу коранических наук], Бейрут, [б. г.]; аз-Зубайди, Тадж ал-‘арус [Венец невесты], Бейрут, 1414/1994; Ибн Асир Мубарак б. Мухаммад ал-Джазри, ан-Нихайа [Предел], Кум, 1367/1988; Ибн ‘Атийа ал-Андалуси, ал-Мухаррир ал-ваджиз [Краткая редакция], [б. г.]; Ибн Касир, Тафсир ал-Кур’ан ал-‘Азим [Комментарий к Великому Корану], Бейрут, 1409/1989; Ибн Манзур, Лисан ал-‘араб [Язык арабов], Бейрут, 1408/1988; Ибн Тавус, Са‘д ас-су‘уд [Счастливейшее расположение звезд], Кум, 1421/2001; Ибн Халдун, Та’рих-е Ибн Халдун [История Ибн Халдуна], Бейрут, [б. г.]; ал-Куртуби, ал-Джами‘ ли ахкам ал-Кур’ан [Собрание коранических предписаний], Бейрут, 1417/1997; Кетаб-е мукаддас [Ветхий Завет], Тегеран, 1380/2001; ал-Куми, Тафсир ал-Куми [Комментарий ал-Куми], Ливан, 1411/1991; Макарим Ширази и др., Тафсир-е “Намуне” [Образцовый комментарий], Тегеран, 1375/1996; Ма‘луф Л., ал-Мунджид фи-л-лугат [Пособие по арабскому языку], Бейрут, 1996; Джубран Мас‘уд, ар-Ра’ид [Руководство], Бейрут, 1986; ал-Машхади, Тафсир Канз ад-дака’ик [Комментарий к “Сокровищу истин”], Тегеран, 1411/1991; Му‘джам ал-лахут ал-китаби [Толковый словарь Божественной Книги], Бейрут, 1986; Му‘ин М, Фарханг-е фарси [Персидский словарь], Тегеран, 1375/1996; ал-Мустауфи, ат-Тахкик [Исследование], Тегеран, 1374/1995; Мухаммад Падшах, Ананда Радж, Тегеран, [б. г.]; ‘Али Намази Шахруди, Мустадрак Сафинат ал-бихар [Дополнение к «Кораблю, ведущему по морям»], Кум, 1419/1999; ан-Наххас, Ма‘ани ал-Кур’ан [Смысл Корана], 1409/1989; ар-Раванди, Фикх ал-Кур’ан [Юридические предписания Корана], Кум, 1405/1985; ас-Са‘алиби, ал-Джавахир ал-Хассан [Перлы Хассана], Бейрут, 1416/1996; Самих, Абу Мугла, Фи-л-Кур’ан мин кулла лисан [О Коране на всех языках], Амман, 1408/1988; ат-Табари, Джами‘ ал-байан [Собрание разъяснений], Бейрут, 1415/1995; ат-Табарси, Маджма‘ ал-байан [Собрание разъяснений], Бейрут, 1406/1986; Табатаба’и, Саййид Мухаммад Хусайн, ал-Мизан [Мерило], Бейрут, 1393/1973; ат-Тарихи, Тафсир гариб ал-Кур’ан ал-Карим [Удивительный комментарий к Священному Корану], Кум, [б. г.]; ат-Тарихи, Маджма‘ ал-бахрайн [Соединение двух морей], Тегеран, 1408/1988; ат-Тафсир ат-татбики ли-л-Китаб ал-Мукаддас [Сравнительный комментарий к Священной Книге]. Каир, [б. г.]; ат-Туси , ат-Тибйан [Разъяснение], Бейрут, [б. г.]; ал-Фазл б. Шазан, ал-Изах [Толкование], Тегеран, 1363/1984; ал-Файз ал-Кашани, ал-Асфа [Яснейший комментарий], Кум, 1418/1998; ал-Файз ал-Кашани, Тафсир ас-сафи [Ясный комментарий], Бейрут, 1402/1982; ал-Фахр ар-Рази, ат-Тафсир ал-кабир [Великий комментарий], Кум, 1413/1993; ал-Фирузабади,Баса’ир зави ат-тамйиз [Проницательные взгляды], Бейрут, [б.г.]; ал-Фирузабади, ал-Камус ал-мухит [Море-океан], Бейрут, 1417/1997; Джеймс Хакс, Камус-е Кетаб-е Мукаддас [Справочник по Ветхому Завету], Тегеран, 1377/1998; Набиль ‘Абд ас-Салам Харун, ал-Му‘джам ал-ваджиз [Краткий толковый словарь], [б. м.], 1417/1997; ал-Хури Булс Фагали, ал-Мухит ал-джами‘ фи-л-Китаб ал-Мукаддас [Социальная среда в Ветхом Завете], Ливан, 2003; Ахмад Шибли, Макаринат ал-адйан ал-йахудийа [Сравнительное изучение религий иудейского происхождения], Каир, 1973.