Ф. Сен и Х. Айдын утверждают, что ислам в Германии появился приблизительно в XVII веке. В то время ислам был представлен исключительным образом мусульманскими пленниками, захваченными в ходе успешных военных экспедиций отдельных европейских государств против Османской империи (Sen & Aydın 10). Б. Баукнехт (62–82), в отличие от Ф. Сена и Х. Айдына, возводит начало существования ислама и отдельных мусульманских институтов на территории Германии к концу XVIII или началу XIX века. В этом периоде ислам в Германии ограничивался контингентом османцев, боснийцев, литовцев, поляков и русских татар, входивших в уланский полк прусской королевской армии (Bauknecht 62; Lemmen 159). Далее этот контингент исторически пополнялся за счет военнопленных мусульман, которые воевали в первую мировую войну на стороне Великобритании, Франции и России, а также за счет студентов-мусульман, которые обучались после окончания первой мировой войны в немецких вузах и нередко связывали свою дальнейшую судьбу с этой страной (Bauknecht 62–3). Наконец, следует учитывать и сотни новообращенных мусульман из числа коренных немцев в период между Первой и Второй мировыми войнами (Bauknecht 66).
С другой стороны, говоря об отдельных мусульманских организациях, Б. Баукнехт указывает на целый ряд исламских объединений, которые были юридически зарегистрированы на территории Германии начиная с 1922 года. Речь идет о таких разнородных в этническом и культурном отношении организациях как: «Islamische Gemeinde zu Berlin e.V., die Deutsch-Türkische Vereinigung, Gesellschaftfür Islamische Gottesverehrung, der Türkische Club, der Orient-Club, die Kaukasische Studentenschaft von Aserbeidschan und Georgien, die Deutsch-Ägyptische Vereinigung, Deutsch-Persische Gesellschaft, Sufi Bewegung, Persische Studentenverein Iran, Usbekian- und Turkestan-Delegationen, Deutsch-Moslemische Gesellschaft Berlin e.V., Arabische Nationalpartei in Deutschland» (Bauknecht 64-66).
Организованное присутствие незначительного числа мусульман в Германии на протяжении веков всегда являлось важной предпосылкой к предоставлению им со стороны государства благоприятных условий для исполнения исламских религиозных обрядов; однако возникновение проблемы исламского религиозного воспитания, как задачи дальнейшего сохранения ислама среди подрастающего поколения мусульман, обязано иным событиям, а именно Второй мировой войне и послевоенному социально-экономическому положению Германии. Нехватка мужской рабочей силы и одновременная задача восстановления и поддержки роста послевоенной немецкой экономики оказались главными условиями для привлечения временной рабочей силы из-за рубежа. В этой связи Б. Канахер говорит о 15 миллионах трудовых мигрантов, задействованных на рынке труда Западной Европы к 1976 году (Kanacher 145). Одна Германия заключила 6 соглашений по найму рабочей силы: с Италией (1955), Испанией и Грецией (1960), Турцией (1961), Марокко (1963), Португалией (1964), Тунисом (1965) и Югославией (1968) (Hanifzadeh 44). Бόльшая часть трудовых мигрантов из числа мусульман осталась жить в Германии, после того как к концу семидесятых годов они получили официальное разрешение на воссоединение со своими семьями (Turhan 22–23). Правовым основанием для этого разрешения служили §§ 17–23 закона об иностранцах. Этот закон, в свою очередь, зиждется на ст. 6 немецкой конституции (защита брака и семьи) и ст. 8 Европейской конвенции по правам человека (защита частной и семейной жизни) (Beauftragte der Bundesregierung für Ausländerfragen 211).
Воссоединение семей стало причиной значительного притока мусульманских детей в немецкие школы, в которых предлагался, помимо общеобразовательных предметов, также конфессиональный урок религии. В этом контексте законное желание мусульманских родителей привить своим детям сознание их принадлежности к исламу не могло не найти понимания и отклика в официальных кругах государственной власти. Отсюда и возникновение вопроса о путях введения исламского религиозного воспитания в немецкие государственные школы.
В этой связи первым официальным форумом, на котором компетентные структуры федерального уровня рассмотрели отмеченный выше вопрос, была ежесезонная конференция земельных министров по делам культа (Kultusministerkonferenz), созванная 16 марта 1983 года в Бонне (Sekretariat, 1984).
Далее к вопросам ислама и исламского религиозного воспитания в Германии обратился другой официальный форум (слушание в бундестаге), который был организован парламентской фракцией ХДС/ХСС в Берлине 15 июня 1999 года, при участии 50 парламентариев этой фракции, 11 представителей немецких исламских организаций, двух представителей Евангелической и двух – со стороны Католической церкви в Германии (Repnik et Ramsauer 5, 79). Этот форум явился первой попыткой открытого обсуждения концепта «Интеграция и веротерпимость» (Integration und Toleranz), который был выработан данной парламентской фракцией. Работа этого форума была подробно документирована и опубликована в виде брошюры, которая состоит из 93 страниц. Содержание документа разбито на три части: документация слушания, краткая автобиография каждого участника подиумной дискуссии и приложение, в котором кратко представлены – (1) концепт интеграции, выработанный парламентской фракцией ХДС/ХСС, и (2) большой запрос к правительству Германии, касающийся темы «Ислам в Германии» (Repnik et Ramsauer, 1999). Подробное рассмотрение концепта «Интеграция и веротерпимость», подготовленного парламентской фракцией ХДС/ХСС, будет представлено ниже в главе Освещение позиции федеральных властей, поскольку он сохраняет свою актуальность до настоящего дня. Что касается вопроса исламского религиозного воспитания, депутат Ю. Рюттгерс заявил, что позиция фракции по данному вопросу однозначна: «Исламское религиозное воспитание должно быть организовано в немецких школах, на немецком языке, при посредничестве преподавателей, получивших образование в Германии, при условии государственного права надзора за соблюдением конституционных императивов в рамках данного урока» (Repnik et Ramsauer 13). Депутат П. Вейс связывал требование об образовании исламского религиозного объединения, которое представляло бы большую часть мусульман и служило бы посредником между верующими и государством, с необходимостью наличия «предсказуемого партнера» (berechenbarer Partner) в процессе введения исламского религиозного воспитания (Repnik et Ramsauer 53–54).
Атмосфера, которая царила в немецком обществе в ходе дебатов вокруг вопроса исламского религиозного воспитания, становится понятной, если вдуматься в смысл замечаний политика Е. Нордхофена; последний указывал на наличие в немецком обществе развивающейся тенденции к вынесению на уровень общественной дискуссии вопрос пересмотра ст. 7 абз. 3 немецкой конституции. Эта статья, как известно, подтверждает право религиозных объединений на введение школьного предмета религиозного воспитания для своих членов среди учащихся. Упомянутая выше тенденция представляет ту часть населения, которая не связана, по крайней мере декларативно, никакими религиозными убеждениями и, соответственно, обязательствами. Согласно тезису Е. Нордхофена, стоящие за этим требованием силы желают не упразднения религиозного воспитания, а минимизации воздействия религиозных объединений на содержание этого школьного предмета или, точнее, повсеместного установления так называемой бранденбургской модели: жизнестроительство – этика – введение в религию (Lebensgestaltung-Ethik-Religionskunde) (Repnik et Ramsauer 61–63). Е. Нордхофен недвусмысленно намекал на распространение идеи секуляристского моделирования религиозного воспитания в немецком обществе.
Следующий в хронологическом порядке форум на тему «Религиозное преподавание ислама в общественных школах Германии» (Islamischer Religionsunterricht an staatlichen Schulen in Deutschland) имел место в сентябре 2000 года в Берлине. Этот форум был организован полномочными представителями федерального правительства по вопросам, касающимся иммигрантов (Beauftragte der Bundesregierung für Ausländerfragen), и носил характер дискуссии на экспертном уровне (Fachgespräch). Документированное и изданное в виде брошюры содержание этого обсуждения было разбито на две тематические части: 1) «практика – концепты – перспективы с точки зрения министерств федеральных земель», 2) «исламские организации как ходатаи и заявители: концепции и перспективы оотдельного конфессионального урока» (Beauftragte der Bundesregierung für Ausländerfragen 3).
Наряду с попыткой немецкого государства, в лице компетентных политических сил, сформировать единую позицию по вопросу возможности и необходимости введения урока преподавания ислама академические круги Германии также оказали свое содействие научной разработке данного вопроса. Первой такого рода попыткой было изданное Антесом и Бимером (Peter Antes und Günter Biemer) в 1975 году собрание исследований разных авторов – Weltreligionen im Religionsunterricht («Мировые религии в рамках урока преподавания религии»), одной из тем которых был также урок преподавания ислама. Следующей работой в этом направлении была изданная в 1984 году книга А.М. Ленерт «Основные принципы исламской педагогики» (Amal Ingrid Lehnert, Grundzüge der islamischen Erziehunglehre). Данная книга ставила своей целью обосновать необходимость введения урока преподавания ислама. Далее, в 1986 году вышла общая работа Кизеля, Зейфа, и Зиферинга, «Урок преподавания ислама в немецких школах?» (Doron Kiesel, Klaus Philipp Seif, und Ulrich O. Sievering, Islamunterricht an deutschen Schulen?). Здесь больший интерес вызывала проблематика, связанная с правовыми, социально-политическими, педагогическими и религиозно-педагогическими реалиями тогдашней Германии. Другая волна научных исследований, соответствующих рассматриваемой тематике, пришлась на конец XX – начало XXI века (см. библиографию). Следует особо отметить целый ряд исследований, которые выделяются или научным авторитетом авторов или же категоричностью выводимых положений. Среди исследовательских работ, которые рассматриваются в Германии как необходимые при анализе проблем, связанных с введением урока преподавания ислама – это исследование, принадлежащее К. Лангенфельд (2001): «Интеграция и культурная самобытность иммигрировавших меньшинств. Исследование на примере среднего школьного образования в Германии» (Christine Langenfeld. Integration und kulturelle Identität zugewanderter Minderheiten. Eine Untersuchung am Beispiel des allgemeinbildenden Schulwesens in der Bundesrepublik Deutschland). Эта работа указывает на всю правовую сложность и социальную необходимость решения проблемы введения урока преподавания ислама в немецких школах. Лангенфельд также издала доклады конференции, созванной 02.06.2005 в Гёттингене. Эти доклады были сосредоточены на одноименной тематике – «Исламские религиозные сообщества и урок преподавания ислама: проблемы и перспективы» (Christine Langenfeld. Islamische Religionsgemeinschaft und islamischer Religionsunterricht: Probleme und Perspektiven. Ergebnisse des Workshops an der Georg-August-Universität Göttingen, 2. Juni 2005). Следующая книга принадлежит Боку: «Урок преподавания ислама?» (Wolfgang Bock. Islamischer Religionsunterricht?), которая выдержала два издания (2006), (2007). Книга содержит публикации разных авторов, которые стремятся осветить правовые и социальные проблемы, связанные с введением урока преподавания ислама, на федеральном и земельном уровне. Другой, аналогичной по значению работой является книга (2006) С. Рейхмута и др. «Государственное преподавание ислама в Германии» (Stefan Reichmuth et al. Staatlicher Islamunterricht in Deutschland. Die Modelle in NRW und Niedersachsen im Vergleich). Здесь особое внимание уделяется опыту преподавания ислама, который накопился за последние десятилетия в двух наиболее населенных мусульманами землях: Нижняя Саксония и Северный Рейн – Вестфалия.
Что касается исследований, которые выделяются категоричностью выводимых положений, то здесь следует отметить в первую очередь диссертацию (2003) А. Эмэнэт «Конституционно-правовые проблемы, связанные с уроком религии в государственных школах – представленные на примере школьного эксперимента “исламское воспитание” в Северном Рейне – Вестфалии» (Axel Emenet. Verfassungsrechtliche Probleme einer islamischen Religionskunde an öffentlichen Schulen – dargestellt anhand des nordrhein-westfälischen Schulversuchs „Islamische Unterweisung“). Автор утверждает, что этот эксперимент продемонстрировал два нарушения со стороны школьных ведомств земли Северный Рейн – Вестфалия. Во-первых, содержание учебной программы не соответствовало заданной модели – «исламское воспитание» (Islamische Unterweisung), которое в принципе не должно иметь миссионерского характера. Во-вторых, спектр выбранных тем требовал предварительного согласия представительных исламских религиозных сообществ. Этого, однако, не произошло. В-третьих, при испытании заданной модели – «исламское воспитание» (Islamische Unterweisung) – власти, в лице вестфальского министерства по делам культа, должны были сохранять религиозный нейтралитет, требуемый конституцией, и не вмешиваться в дела религиозных сообществ путем единоличного определения содержания урока.
Источник: Казаку П. Исламское религиозное воспитание в Германии: проблематика, пути решения, новые горизонты / научн. ред. Ю. Аверьянов. – М.: ООО «Садра», 2018. – С. 33–39.
